Материал подготовил юрист ЮФ"Логос" Золотухина Ольга
Статья посвящена рассмотрению проблемы доказывания и перераспределения бремени доказывания по делам о взыскании убытков с директоров компаний. Эти вопросы изучаются на примере так называемого дела Кировского завода, рассмотренного Президиумом ВАС РФ 06.03.2012. В деле Кировского завода Президиум ВАС РФ ввел новый стандарт доказывания по таким делам (так называемый перевес доказательств) и доказательственную презумпцию о перераспределении бремени доказывания.В соответствии с действующим законодательством юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Более того, законодателем подчеркивается обязанность такого лица, выступающего от имени общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности добросовестно и разумно, а при нарушении интересов организации - нести ответственность в предусмотренном законом порядке. Однако, на практике единоличный исполнительный орган зачастую не исполняет возложенные на него обязательства должным образом. Генеральный директор нередко обманывает доверие участников общества, злоупотребляя их правами и используя свои полномочия не в инвестиционных интересах акционеров, а в целях извлечения собственной финансовой выгоды. В такой ситуации наиболее эффективным способом защиты прав акционеров от злоупотреблений со стороны органов корпоративного управления должен являться институт ответственности, позволяющий взыскать убытки в случаях виновных действий (бездействия) или решений исполнительных органов юридического лица. При этом ключевое практическое значение в рамках реализации механизма защиты прав акционеров приобретает вопрос о применении института бремени доказывания в корпоративных спорах, а также определение оснований, условий и характера перераспределения бремени доказывания в рамках упомянутых споров. До вынесения Президиумом ВАС РФ Постановления по делу Кировского завода суды при рассмотрении корпоративных споров избирали формальный подход, требуя от истца доказать весь перечень обстоятельств, закрепленных в ст. 71 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО). Подобная практика позволяла судам выносить решения, которые формально соответствовали закону. Вместе с тем корпоративные споры имеют одно существенное отличие: оспариваемые сделки могут не нарушать ни одну из конкретных норм закона, но при этом явно противоречить интересам общества и его участников. В зависимости от тех или иных нарушений, совершенных исполнительными органами юридического лица, суды указывали на ту или иную причину для отказа в удовлетворении требований истца. На практике истцы (миноритарии), которым необходимо было доказать размер убытков, как правило, выполняя свое бремя доказывания, могли ограничиться только отчетом независимого оценщика и заявлением ходатайства об истребовании доказательств у ответчика. Препятствием на пути сбора необходимых доказательств являлось ограничение доступа к документации компании. Кроме того, общество, в отношении исполнительного органа которого был предъявлен иск о взыскании убытков, как правило, заявляло в суде об их отсутствии. Суды, в свою очередь, далеко не всегда рассматривали разницу в цене продажи и оценки как доказательство, позволяющее достоверно определить размер убытков. Что касается доказательств, которые потенциально могли быть истребованы у ответчиков и положены в основу решения, то у суда отсутствовали механизмы, позволяющие оказать воздействие на ответчиков, а последние просто игнорировали просьбу об истребовании доказательств, уплачивая установленные штрафы. Все эти причины вместе со сложностью доказывания размера убытков делали шансы акционеров на возмещение убытков незначительными, а зачастую и вовсе нулевыми. В рамках анализируемого дела рассматривался спор акционера Кировского завода о взыскании убытков с генерального директора компании. По мнению акционера, недобросовестные действия директора привели к тому, что компания как единственный участник ООО "Путиловский литейный завод" (дочернее общество) приняла решение об увеличении уставного капитала дочернего общества и одобрила перевод денежных средств в качестве вклада в уставный капитал дочернего общества. В результате через цепочку сделок дочернее общество по завышенной цене приобрело 65% долей в уставном капитале ООО "Сигма-Инвест", участниками которого ранее являлись сам генеральный директор (Г.П. Семененко) и аффилированное ему лицо. В обоснование своей позиции истец представил доказательства взаимосвязанности сделок, в результате которых было приобретено имущество, и заявил ходатайство об истребовании у ОАО "Кировский завод" (которое участвовало в деле в качестве третьего лица) доказательств, которые могут подтвердить недобросовестность ответчика. Ходатайство было удовлетворено судом, а за его неисполнение на акционерное общество был наложен штраф в порядке ч. 9 ст. 66 АПК РФ. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, указав, что в деле отсутствуют доказательства недобросовестности или неразумности действий ответчика. Как и в иных делах по аналогичным спорам, доказательств, представленных истцом в подтверждение факта причинения ОАО "Кировский завод" убытков, их размера, противоправности действий ответчика и наличия причинной связи между действиями ответчика и возникшими неблагоприятными последствиями, суду оказалось недостаточно. Суды апелляционной и кассационной инстанций также отказали в удовлетворении иска, сославшись на то, что истец не доказал наличие обстоятельств, являющихся основанием для привлечения ответчика к ответственности.
Оценка судом первой инстанции фактических обстоятельств этого дела полностью соответствует существовавшей до выхода комментируемого Постановления практике. Как и в иных аналогичных спорах, мы наблюдаем, с одной стороны, пассивность ответчика, выражающуюся в отказе представить истребуемые доказательства, с другой - недостаточность доказательств, повлекшую проигрыш дела. На наш взгляд, Постановление по делу Кировского завода разорвало этот порочный круг, защитив права миноритариев и подтвердив, что сторона, которая пассивна в процессе, должна нести риск последствий своего поведения. Факт непредставления доказательств, по мнению Президиума ВАС РФ, должен квалифицироваться как нежелание опровергнуть или подтвердить обстоятельство, на которое указывает конкурирующая сторона в процессе. Стандарт доказывания необходимо рассматривать как одну из основ процесса в целом и доказывания в частности. Прежде чем суд приступит к оценке доказательств, он по общему правилу воспринимает версии доказанности и недоказанности фактов, входящих в предмет доказывания, как равновероятные. Такое восприятие сохраняется до тех пор, пока стороны не предпримут действий по доказыванию обстоятельств. В случаях, когда в материалах дела достаточно доказательств для установления искомых юридических фактов, суду не составляет труда разрешить спор между сторонами. Вместе с тем в условиях принципа формальной истины и принципа состязательности нередко возникают ситуации, когда суд не может сделать достоверные выводы об обстоятельствах дела в связи с недостаточностью доказательств. Суд не может устраниться от вынесения решения, мотивируя это неопределенностью фактических обстоятельств. Для устранения этой неопределенности суд нуждается в механизме, который исключил бы произвольную оценку доказательств со стороны суда. Таким механизмом и выступает институт стандарта доказывания, определяющий момент, когда сторона считается справившейся со своим бременем доказывания. Очевидно, что процесс доказывания не отличается статичностью, он динамичен в силу того, что стороны представляют доказательства. Выполнение бремени доказывания надлежит понимать как динамичный процесс, поскольку стороны способны оказывать влияние на убеждения суда. Не вызывает сомнений и то, что на судейское восприятие воздействуют различные факторы: общественное мнение, характеристики сторон, качество доказательств и прочее. Все эти обстоятельства влияют на внутреннее убеждение судьи, который выносит решение, будучи убежденным, что оно соответствует представленным в деле доказательствам и обстоятельствам дела. Вместе с изменением внутреннего убеждения судьи меняется и его восприятие версий, которые выдвигают стороны в обоснование своей точки зрения. В процессуальных системах Англии и США, построенных на принципе формальной истины, существуют два механизма оценки доказательств, имеющих непосредственное отношение к стандарту доказывания: идея перевеса вероятностей и идея перевеса доказательств. Идея перевеса вероятностей заключается в следующем. Если на основании доказательств суд может прийти к выводу о том, что существование факта более вероятно, чем наоборот, то обязанность доказывания выполнена. Но она не выполнена, если вероятности оказываются равными. Идея перевеса доказательств, существующая в законодательстве США, позволяет суду вынести решение в пользу стороны, представившей даже незначительные доказательства, если противник им ничего не противопоставил. Подобные подходы, несмотря на существующие между ними различия, видятся весьма разумными в условиях существования состязательности, принципа формальной истины и вероятностных решений и должны найти свое применение в практике российских арбитражных судов. Как упоминалось нами ранее, одной из причин, по которым практика складывалась столь неблагоприятно для миноритариев, являлась их неспособность доказать все факты из предмета доказывания в условиях, когда все доказательства находятся у ответчика, который, обладая ими, намеренно их удерживал, не представляя суду. Суды, отказывая истцам в удовлетворении иска, требовали от них доказать все настолько убедительно, чтобы не осталось никаких сомнений в обратном, руководствовались идеями, которые скорее присущи процессу следственному, нежели состязательному. Возвращаясь к делу Кировского завода, напомним, что суд установил взаимосвязанность сделок, хотя из доказательств, представленных истцом, нельзя было сделать такой однозначный вывод. Учитывая вышесказанное, представляется, что указанный вывод был сделан абсолютно верно и вытекает непосредственно из принципа формальной истины, содержание которой прямо зависит от действий сторон. На такое утверждение можно было бы возразить, указав на то, что суд нарушает принцип состязательности в процессе и неправомерно помогает одной из сторон - истцу, в то время как должен сохранять нейтралитет и не вмешиваться в процесс доказывания, возложенный на стороны. Однако такое возражение в настоящей ситуации не может быть признано обоснованным. Истец доказал взаимосвязанность без какой-либо помощи суда, используя для этого все имеющиеся у него доказательства и оказав соответствующее воздействие на внутреннее убеждение суда. Ответчик же не совершил процессуальных действий, направленных на опровержение спорных обстоятельств. В таких условиях нет оснований для того, чтобы говорить о непосредственном вмешательстве суда в процесс доказывания. Президиум ВАС РФ, признавая доказанность взаимосвязанности заключенных сделок, руководствовался идеей, сходной с существующей в процессуальной системе США идеей перевеса доказательств. Доказательства, представленные в обоснование вероятности взаимосвязанности, оказались более убедительными, чем доказательства обратного. Такой вывод следует из того факта, что доказательства, представленные истцом, были косвенными и находились в многозначной связи с доказываемым фактом, при этом оставляя возможность существования отсутствия взаимосвязанности. В этом смысле Постановление по делу Кировского завода соответствует как законодательным положениям, так и тенденциям судебной практики. В частности, представляется, что ч. 3 ст. 71 АПК РФ имеет непосредственное отношение к стандартам доказывания. Утверждение о том, что обстоятельства считаются признанными другой стороной, когда они ею не опровергнуты, является продолжением идеи о перевесе вероятностей. Сторона, которая доказала вероятность своей версии в большей степени, чем это сделала другая сторона, считается исполнившей свою обязанность по доказыванию. Отказ от оспаривания, в свою очередь, в таком случае стоит воспринимать как нежелание стороны пользоваться своим правом на представление доказательств, подтверждающих невозможность существования версии ее процессуального оппонента. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что отказ от оспаривания способен привести к признанию факта против пассивной стороны, которая тем самым несет риск несовершения ею процессуальных действий.Следует признать, что одной из причин, по которой Президиум ВАС РФ стремился сломать сложившуюся практику отказа акционерам во взыскании убытков, является прежде всего несправедливое положение последних. Оно связано с тем, что на акционеров возложена обязанность по доказыванию фактов, которые целиком находятся в сфере владения ответчиков. Одной из возможностей получения доступа к указанным доказательствам является заявление ходатайства об истребовании, и до того, как оно было удовлетворено и не исполнено, суд не может прийти к выводу о том, что ответчик отказывается от опровержения факта недобросовестности. Возвращаясь к идее перевеса вероятностей, стоит отметить, что в момент, когда ответчик не исполняет возникшую в связи с удовлетворенным ходатайством об истребовании доказательств обязанность, хотя имеет возможность для ее исполнения, вероятность его недобросовестности выше, чем добросовестности. Именно в силу этого обстоятельства можно полагать, что перераспределение бремени доказывания напрямую зависит от раскрытия информации ответчиком либо до, либо во время процесса. Нельзя не согласиться с тем, что в результате выхода комментируемого Постановления практика взыскания убытков с исполнительных органов юридического лица получила принципиально новое развитие, что позволило значительно упростить важную задачу защиты прав акционеров от злоупотреблений со стороны исполнительных органов юридического лица. В подтверждение можно привести принятое Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", где Пленумом ВАС РФ отдельно определены условия, при наличии которых поведение генерального директора считается неразумным либо недобросовестным. В результате анализа практики, сложившейся после принятия Постановления по делу Кировского завода, необходимо заключить, что миноритарии получили реальную возможность защитить свои права, используя закрепленные в законе процессуальные механизмы. Нельзя не отметить тот факт, что суды при разрешении споров, связанных с взысканием убытков с исполнительного органа юридического лица, руководствуются упомянутым Постановлением и восприняли закрепленную в нем позицию. Несмотря на разнообразие мнений, существующих в юридической литературе, стоит согласиться с правильностью позиции Президиума ВАС РФ, который сделал вывод о доказанности взаимосвязанных сделок, обосновывая его аргументами, соответствующими идее перевеса доказательств, свойственной стандарту доказывания, существующему в процессуальной системе США. Вместе с тем представляется, что Постановление по делу Кировского завода и другие указанные примеры позволяют говорить о наметившейся тенденции вынесения судебных решений в соответствии со стандартом доказывания, для которого характерна идея о перевесе доказательств. Названный механизм оценки доказательств соответствует общим представлениям о функционировании как гражданского, так и арбитражного судопроизводства. Анализ Постановления по делу Кировского завода и других связанных с этой проблемой судебных актов позволяет говорить о том, что поддержку на уровне высших судебных инстанций получают лица, которые проявляют активность, заинтересованность в участии в процессуальной деятельности, стремясь продемонстрировать суду убедительность собственной позиции. Более того, Президиум ВАС РФ фактически ввел новую презумпцию, опосредующую перераспределение факта недобросовестности ответчика по спорам о взыскании убытков с исполнительного органа юридического лица. Данная презумпция вступает в силу, если будут установлены следующие обстоятельства: - доказанность взаимосвязанности сделок в условиях потенциального конфликта интересов; - отказ ответчика от раскрытия информации по указанным сделкам. Несмотря на тот факт, что презумпция, введенная волевым решением Президиума ВАС РФ, не закреплена в законе, нет никаких сомнений, что она будет воспринята судебной практикой и начнет применяться судами, даже учитывая то обстоятельство, что с формально-юридической точки зрения она требует закрепления на законодательном уровне.
Зарегистрированное СМИ — сетевое издание «Интернет-сайт Юридической фирмы "Логос"» Зарегистрировавший орган: Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 - 70892 Учредители: ООО "Юридическая фирма "Логос", Осман Андрей Ильич Главный редактор: Осман Андрей Ильич Телефон редакции: +7 (812) 579-77-66 e-mail редации: law@logosinfo.ru
Eng
Материал подготовил юрист ЮФ"Логос" 
Статья посвящена рассмотрению проблемы доказывания и перераспределения бремени доказывания по делам о взыскании убытков с директоров компаний. Эти вопросы изучаются на примере так называемого дела Кировского завода, рассмотренного Президиумом ВАС РФ 06.03.2012. В деле Кировского завода Президиум ВАС РФ ввел новый стандарт доказывания по таким делам (так называемый перевес доказательств) и доказательственную презумпцию о перераспределении бремени доказывания.В соответствии с действующим законодательством юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Более того, законодателем подчеркивается обязанность такого лица, выступающего от имени общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности добросовестно и разумно, а при нарушении интересов организации - нести ответственность в предусмотренном законом порядке.
